27 февраля 2015 года, в пятницу первой седмицы Великого поста, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Литургию Преждеосвященных Даров в Успенском соборе Троице-Сергиевой лавры. По окончании богослужения Предстоятель Русской Церкви обратился к верующим с проповедью.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Во время Святой Четыредесятницы предметом нашего особого внимания, духовного сосредоточения является наша внутренняя жизнь. Наш взор должен быть направлен не вовне, а вовнутрь. И, может быть, в условиях современной жизни только в это время Святой Четыредесятницы люди, вовлеченные во множество дел, связанные многими обязательствами, занятые так, что времени не хватает даже на отдых, могут подумать о себе.
Эти слова для кого-то покажутся странными, потому что так много люди думают о себе — нередко кроме себя ни о чем другом не думают. Даже выполняя ответственные дела и даже государственные обязанности, в первую очередь думают о себе.
В каком же смысле мы говорим о Святой Четыредесятнице как о том времени, когда взор должен быть направлен не вовне, а вовнутрь? В том смысле, что именно в это время человеку дается возможность подумать о своей внутренней духовной жизни, сосредоточиться на оценке своего духовного состояния, обратить внимание в первую очередь на свои слабости, на грехи и недостатки. Поэтому духовная жизнь должна быть в фокусе внимания.
А что же тело? Телу люди посвящают бОльшую часть жизни. Но в каком смысле мы должны думать о теле в дни Святой Четыредесятницы? Удивительные слова находим у святого Василия Великого. Он говорит, что тело — это особое достояние души, которое служит ей во время земной жизни. И Григорий Богослов почти поэтически говорит о теле. Он использует образ сослужения и говорит о том, что необходимо проявлять заботу о теле, потому что тело сослужит душе.
В истории, в том числе и в истории Церкви, были периоды, когда появлялись люди, впавшие в ересь, которые утверждали, что тело ― это синоним зла. Душа ― плюс, а тело ― минус. Тело только мешает душе вознестись к горнему, тело искушает человека, тело принижает душу, разрушает ее порывы, ослабляет ее силу.
Во II веке в Сирии появились еретики, которых называли гностиками. История донесла до нас имя одного молодого человека, 17-летнего, Карпократа, сына Епифана, который исповедовал веру в то, что тело есть непременное зло и с ним нужно бороться. Он умер в 17 лет от разврата, думая, что именно развратной жизнью он разрушает тело, которое в его сознании представлялось злом.
Церковь осуждала и сирийских гностиков, и последующих манихеев, тоже еретиков, которые отрицали вообще всякую пользу от материального начала. А вот святые отцы учат нас подлинному, спасительному отношению, в том числе и к своему телу. И образ сослужения, который представляет Григорий Богослов, свидетельствует, что если тело — сослужитель души, то оно сослужит кому? Богу, конечно, потому что душа без тела в условиях земной жизни существовать не может.
В прошлом люди думали, что тело подобно сосуду, в котором пребывает некая автономная сущность, именуемая душой; тело обеспечивает некие физические условия существования души в мире, но тело живет по своим законам, а душа по своим. И задача души — обуздывать, ограничивать тело человека.
Но сегодня люди многому научились. И даже достижения науки и медицины помогают нам понять, что отношения души и тела гораздо сложнее. Они составляют некое единство, не слитное, но и нераздельное. Тело с душой не сливается, и одна природа не поглощает другую, но одновременно нераздельно существуют душа и тело. А разделяются они только тогда, когда тело перестает существовать, потому что душа бессмертна, а тело временно и ограниченно.
Узнаём мы также и о том, что некие проявления вроде бы человеческого духа являются производными человеческого тела. И гнев, и раздражительность, и память, и многие другие качества порождаются процессами, осуществляемыми в теле. Это физиологические и даже биохимические процессы, как говорят ученые. И некоторые на этом основании спрашивают: а где же душа? Спрашивают с недоумением, потому что продолжают представлять себе учение Церкви о душе, как об автономной сущности, заключенной в эту внешнюю храмину тела, временную, разрушаемую смертью. Отношения куда более сложные. Богу было угодно соединить душу и тело таким образом, что тело выполняет определенные функции духовной жизни. Разве можно пренебрегать в таком случае телом? Нет ― погубишь и душу! И святые отцы учат нас удивительно правильному отношению к человеческому телу.
Преподобный Исаия, египетский отшельник, говорит о том, что если человек чрезмерно угождает телу, он перестает заботиться о душе. Это будто бы фотографический снимок с нашей эпохи, в которой все силы человек употребляет на то, чтобы угождать телу. Не просто перестает заботиться о душе, а забывает о том, что душа существует, потому что все силы, все внимание, все сконцентрировано на теле ― культ тела, культ плоти. Если внимательнее посмотреть на то, что происходит в развитии человеческого общества, то можно сказать о том, что человечество сегодня создает цивилизацию плоти и тела, забывая о том, что тело сослужит душе и выполняет определенные функции, которые являются уже составной частью духовной жизни человека. И какая бы за этими функциями физиология и биохимия не стояла, по замыслу Божию плод этих процессов есть часть духовной жизни человека, это уже жизнь души.
А святой преподобный Ефрем Сирин со свойственной ему строгостью, аскетичностью еще более дерзновенно говорит: если предашься рабству членов тела твоего, они будут господствовать над тобой. Что мы видим сегодня? Господство плоти и тела, причем в тех самых проявлениях телесной силы, которые крайне опасны для состояния души. А что же это за силы? Господь все создал премудро. Он вложил в нашу физическую человеческую природу, в наше тело определенные инстинкты, непреодолимые силы, следуя которым мы обеспечиваем существование самих себя. Если у человека возникает чувство голода, он насыщает себя, если жажды, он употребляет воду. У человека есть инстинкт продолжения рода, и если бы этот инстинкт не работал, не существовало бы рода человеческого. Поэтому говорить об инстинктивном начале человека как только о греховном начале означает отвергать Божий замысел о человеке. Но ведь те же инстинкты вложены и в природу животных, которые также борются за свое выживание и существование. А в чем же разница? В том, что Бог дал человеку нравственное начало и свободу выбора, и силу воли, и силу разума, душу живую, дух животворящий, чтобы управлять этим инстинктивным началом во благо человека... И сегодняшняя трагедия заключается в том, что забота о душе вообще ушла из внимания человека, и все сконцентрировано на удовлетворении запросов плоти, в том числе инстинктов.
А почему же человек так переориентировал свою жизнь? Почему таким образом переориентировалось все развитие человеческой цивилизации? А вот почему. Когда человек удовлетворяет свой инстинкт, он испытывает наслаждение, и это тоже замысел Божий. Голодный вкушает пищу и получает удовольствие от этого вкушения. А если бы не получал? С голоду бы умер. То же можно сказать о всех остальных проявлениях человеческой природы. Но если человек только желает получать удовольствие от своего тела, он обрекает себя на гибель, он перестает быть человеком. Душа его погибает, тело более не сослужитель душе, а диктатор, который разрушает всякое доброе внутреннее духовное начало, если оно пытается остановить эту страшную и разрушительную работу, направленную исключительно на удовлетворение потребностей человеческой плоти.
А к чему же нас Господь призывает? Он призывает к тому, чтобы мы, не отвергая значения тела человека, понимая важность поддержания здоровья, заботясь о своем теле, одновременно сознавали, что вся эта забота должна быть направлена на достижение высшей цели, подлинной гармонии между духовным и телесным, той самой гармонии, которая обеспечивает полноту человеческой жизни и человеческое счастье. А для того чтобы было так, святые отцы и настаивают на приоритете духовного начала. Плоть и тело всегда возьмут свое, а потому волевыми усилиями мы должны укреплять духовное начало и его приоритет в своей жизни. И если это будет происходить в масштабах рода человеческого, то тогда оно будет строить не цивилизацию инстинкта, а цивилизацию духа.
Трудно сказать, возможно ли это, но каждый христианин должен иметь перед собой самую невероятную и возвышенную цель. А разве спасение души — не невероятная цель, не самая возвышенная, не самая удивительная? Но мы ведь ставим ее перед собой, и, стремясь к спасению души, мы обретаем покой и для тел своих.
Всему этому мы научаемся от великой Божественной мудрости, которая хранится в сокровищнице церковного предания, в учении святых отцов, аскетов и подвижников. И особым образом мы должны задумываться об этих великих истинах в дни святой Четыредесятницы.
Да поможет нам Господь укреплять дух свой и поддерживать плоть свою, дабы в полной мере в нашей жизни осуществлялся замысел Божий о человеке и о роде человеческом. Аминь.
